Действующее законодательство, регулирующее трудовые отношения между работодателем и работником, не содержит ограничений в предоставлении работодателем работнику материальной помощи, непосредственно не связанной с выполнением последним трудовых обязанностей.

Такие выплаты являются дополнительной мерой социальной поддержки работников при наличии финансовой возможности организации и обусловлены оказанием помощи работнику, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации (в частности, тяжелое финансовое положение, болезнь).

В рамках настоящего обособленного спора суд первой инстанции установил (и судом апелляционной инстанции данное обстоятельство не опровергнуто), что спорные денежные средства направлялись работнику (ответчику) для лечения онкологического заболевания и расходовались последним именно в период прохождения исследования и лечения в Санкт-Петербурге и Израиле.

В подтверждение названных обстоятельств в материалы дела представлены копии соответствующих медицинских документов, копии выписок по счетам ответчика и должника.

При этом указание в платежном поручении на «перечисление денежных средств подотчет» не препятствовало суду исследовать и установить обстоятельства о том, куда действительно направлялись средства. Таким образом, следует признать верным вывод суда первой инстанции о получении работником от работодателя спорных денежных средств в качестве безвозмездной материальной помощи на лечение, требующего значительных затрат.

Отсутствие локальных нормативно-правовых актов работодателя, послуживших основанием для перечисления работнику спорных денежных средств, само по себе данный вывод суда не опровергает. Поскольку подобные выплаты в принципе не предусматривают встречное исполнение, то, несмотря на совершение оспариваемых платежей в течение одного года до возбуждения дела о банкротстве, спорные сделки подлежали проверке на соответствие требованиям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно данному пункту недействительной является подозрительная сделка (операция), совершенная в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Для признания сделки (операции) недействительной по приведенному основанию необходимо установить совокупность обстоятельств: сделка (операция) совершена с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника; в результате ее совершения такой вред был причинен; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели в момент совершения сделки (операции) (пункт 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.I Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

В абзаце первом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве закреплены презумпции осведомленности контрагента о совершении сделки (операции) с целью причинения вреда. Предполагается, что такой информацией располагает заинтересованное по отношению к должнику лицо, а также лицо, которое знает или должно было знать об ущемлении сделкой интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

При решении вопроса об осведомленности кредитора об указанных обстоятельствах во внимание принимается то, насколько он мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Вопреки выводам суда апелляционной инстанции и округа, тот факт, что ответчик на момент совершения спорных сделок являлся работником должника в должности главного инженера, не может рассматриваться как достаточное обоснование того, что он знал или должен был знать о финансовом состоянии должника. Напротив, из установленных судом первой инстанции обстоятельств с очевидностью следует, что целью ответчика в спорный период, далекой от интереса о финансовом состоянии должника, являлось исключительно излечение от тяжелого заболевания. Оснований для иного вывода у судов не имелось.

Определение Верховного суда РФ от 14 декабря 2023 г. № 308-ЭС22-21029(7)