Пунктом 22 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Таким образом, при обращении с требованием о привлечении руководителя должника, его учредителя к субсидиарной ответственности заявитель должен доказать, что своими действиями (указаниями) ответчик довел должника до банкротства, то есть до состояния, не позволяющего ему удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам.

Для определения наличия необходимых условий, на основании которых у руководителя должника возникает обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, необходимо чтобы должник действительно находился в состоянии тяжелого финансового кризиса, в условиях исключающих пополнение его активов за счет внешних источников.

Практика применения положений статьи 61.12 Закона о банкротстве о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника установлена определением Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.12.2020 N 305-ЭС20-11412 по делу N А40-170315/15, согласно которому при исследовании совокупности обстоятельств, входящих в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной названной нормой, следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Отказывая в удовлетворении заявления в указанной части, суды обоснованно исходили из того, что из приведенных доказательств рассчитываемой даты заявителем приведены лишь сведения о кредиторах должника и возникших обязательствах в определенные периоды, что с точностью не доказывает возникновения признаков объективного банкротства, именно с момента которых начинает исчисляться срок на подачу заявления должника (пункт 9 Постановления N 53).

Следует учитывать правовую позицию, изложенную в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.12.2020 N 305-ЭС20-11412 по делу N А40-170315/15, о том, что неоплата конкретного долга отдельному кредитору сама по себе не свидетельствует об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), в связи с чем не может рассматриваться как безусловное доказательство, подтверждающее необходимость обращения руководителя в суд с заявлением о банкротстве.